* * *
После Действительности, поразительной и верховной...
Верхарн
* * *
И в этот час, когда с протяжной
безнадёгой
бесславно небеса чураются назад
в какой-то беспредел с печалью строгой,
потерянный, бреду я в тёмный град.
В какой-то беспредел с печалью строгой
заходит улица и с ней площадный ад,
Зря женщины флиртуют с недотрогой
вдоль чёрных улок...
Ты пришелец, брат!
Зря женщины флиртуют с недотрогой,
— в молчании могильном узри кошмар греховный.
В Действительности злой, нелепой и верховной
зловеще безмятежной идёшь ты чьей дорогой?
Действительности злой, нелепой и верховной
ты слышишь приговор свой нежный, строгий:
«Сними багрец тоски заёмной и греховной
и тихо как монах сойди с чужой дороги».
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы
Гео Милев
Après Réalitè formidable et suprême...
Verhaeren
* * *
И в този час, когато с протяжна
безнадеждност
безславно небесата отдръпват се назад
към някаква далечна, трагична безконечност —
аз нося свойте стъпки загубен в тъмен град.
Към някаква далечна, трагична безконечност
залязва улицата, грешният площад —
и всуе лстят вечерни жени с продажна нежност
по черни тротоари...
Не си от този свят!
О всуе лстят вечерни жени с продажна нежност...
— като кошмар страхотен сред тишина гробовна.
Реалността — нелепа, свирепа и върховна —
изправя се над тебе в злокобна безметежност.
Реалността нелепа, свирепа и върховна
изрича твоята присъда с горда нежност:
снеми от свойто рамо порфирата тъжовна
и отстъпи към тиха монашеска безгрешност!
Гео Милев
