Кофферманн и Циммерманн (Чемоданов и Комнатов)

Известный, непоседливый и в самом деле страстно предприимчивый издатель в один прекрасный день сказал писателю Кофферману: «Милый Кофферман, соберите мигом свой чемодан — или, будь по моему, чемоданчик — и не долго думая езжайте в Японию. Вы поняли?» Живой и шустрый Кофферманн мигом решился исполнить лукавый наказ и, десяти минут не раздумывая, раскачался, сложил все свои мысли и принадлежности в чемоданчик, сел в вагон поезда и отчалил, отправился, поехал в достославную и многопримечательную страну Японию.
Издатель, он же Издавалов, протелефонировал одному влиятельному Цайтунгсманну, или Газетову, дескать, он по-дружески хотел бы пропечатать, что Кофферманн уже вот упаковал свой кофферчик и отшустрил, и пошустрил в Японию. Заметку вскоре прочёл другой Издатель или Издавалов, и приказал он писателю Циммерманну как немедленно явиться к нему для важного разговора. Циммерманн тем временем учтиво и пространно наставлял свою кошку, чаёвничал и курил сигарету, и вот получил он письмо, предписавшее ему устремиться к своему издателю, ибо тот имел сказать ему нечто важное. Он надел свой лучший костюм, почистился, причесался, умылся и прихорошился, весь засиял и во всём душевном покое помаршировал к своему Гешефтсманну.
«Дорогой Циммерманн, — сказал тот Комнатову, — я знаю, что Вы спокойный человек, любящий свой покой! Но теперь вам надлежит отринуть его и со всей решительностью в величайшем непокое, спешке и незамедлительности умчаться в Турцию. Издетель Кофферманна отправил его в Японию, поэтому Вас я, дорогой мой Циммерманн, должен послать в Турцию. Вы готовы?» Но Циммерманн был тяжёл на подъём, он не обладал даром лёгкой и живой восприимчивости, присущей Кофферманну. Он выпросил восемь дней на раздумья и вернулся к себе в комнату, где сколь недовольно, столь задумчиво уселся на свой старый кофр, заохавший и завздыхавший, на что горазды все кофры в подобном положении. Циммерманн, любивший свой покой и свой тихий, комнатный уют, не был способен распрощаться с ними. «Не способен я попрощаться с комнатой, и кофр мой стар, и больно мне слать его в столь долгую поездку, — написал Циммерманн Гешефтсманну. — Я всё обдумал и прошу вас увериться в моей неспособности к поездке в Турцию. Я не готов к ней. Только что, мысленно отбыв полчаса в Турции, я нашёл скучным своё пребывание в ней. То же я желал бы прежде испытать с прежним Польском королевством. Позвольте мне узнать ваше мнение. Даю вам восемь дней на размышление. Именно Польша подходит мне более Турции». Прочёв письмо, издатель рассмеялся и сказал: «С Комнатовым ничего не поделаешь».

Роберт Вальзер
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы