Швейцария, это знает каждый...

Швейцария, это знает каждый — страна необычайно прекрасных ландшафтов даже теперь, когда она застроена корпусами предприятий, размашисто изрезана транспортными магистралями и взгорья её по самые облака усыпаны жилыми зданиями. Из часто хмурой, всегда облачнной, окруженной холмами окрестности Берна мне достаточно проехать 40-50 км, чтобы оказаться у моего маленького Муртен-озера (Murtensee). Вечерами оно отсвечивает оттенками немыслимой палитры, осенью осиянные холмы укутаны лёгкой дымкой, и люди здесь иные, немного бургундцы. Есть страны краше, пышные пейзажи, бескрайние равнины и океаны, античные прелести Средиземноморья. Есть края, где людской климат заметно проще, душевнее, лучше. 

Когда я покидаю Швейцарию, то — это испытывают многие — уже на границе мной овладевает великое чувство свободы и простора. А когда возвращаюсь, то там же на меня валится прежнее мироощущение. Мои личные трудности, конфликты, стремления — весь комплекс проблем этого края в его эффективной миниатюрности, добровольном самоумалении («самоукарливании», Selbstverzwergung), c его besoin de grandeur (фр. нужда в величии). И пусть таково чувство родины, я к лицу Швейцарии, а она идёт мне: Швейцария — моя страна. Тут я стал тем кем есть, лишь здесь я есть тот, кем являюсь, не иностранец, не турист. 

Швейария, несомненно, преставляла собой великий вызов. Вызов страны, чей народ живётмирно и свободно. Теперь это выглядит иначе. Потомкам смельчаков бросают вызов великие опасности — и мы всё охотнее и чаще оглядываемся в своё несомненно великое прошлое, мы как-то слишком зависим от нажитого. Я полагаю, что швейцарцы отягощены избытком страха. Это страх владельцев, которые постоянно слишком много теряют и мало выигрывают. Он вызван угрозой подавления (букв. «заражения») страны гнётом транснациональных концернов, банков и страховых компаний, а также — неграбительским, безупречно функционирующим аппаратом контроля и насилия. Человеческому остаётся мало места, ещё меньше — духовному. Но это ли вся правда? Если да, то навсегда ли она? Мы оставили за собой двадцать пять или тридцать лет буйного, неудержимого развития, а теперь в будущем каждому видится катастрофа. Несмотря на это я посмею высказать комплимент нынешнему нашему общественному благостоянию. Оно утучняет сердца и умы не всех и при этом способствует новой, невиданной доселе, своего рода спонтанной высокопарностиной и прежде всего — ошеломительному, захватывающему расцвету юности, с её фантастическим порывом к поэзии и творчеству, который, Бог свидетель, никто не ждал. 
Никто не знает, что будет с нами дальше. Тёмные силы реакции и безнадёжного консерватизма сразу после 1968 года подняли свои кровавые головы. Невозможно знать, что и сколько из пригожих и милых достижений тучных лет протянем мы сквозь тощие годы, всё испоганится (букв. «заразится»), или же, напротив, сбросив гнёт потребления и производства, наконец оформится и выпрямится, невиданно преобразившись и баснословно похорошев. 

В это можно только верить, хотя всё против добра, но надо надеяться, и что-то делать для него!

Вальтер Фогт
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
Написано примерно в 1972-73 гг., во время экономического кризиса. Исходный текст см. «Schweiz heute. Ein Lesebuch», Verlag Volk und Welt Berlin DDR, 1977 j., «Die Schweiz, jedermann weiss es...», Walter Vogt, ss. 5—6.